RRRomul
Зависит от компетенции читателя.
Если из ста читателей больше девяноста знают, что на севере Китая к фамилии прибавляют эризацию для выражения фамильярности, и что Дун + эр = Дур, тогда и оставить Дур. Как слышится, так и пишется.
При этом желательно, чтобы вне панибратского контекста, его звали Дун, чтобы было понятно, что Дур — это прозвище. То же самое для Дунь и Дур.
Это, кстати, то, что вызывает ярость китайцев при прочтении русских романов. В повести есть четыре персонажа, 叶卡捷琳娜, 卡佳, 喀秋莎 и 卡坚卡. Но это нормально. Если в китайской повести количество персонажей не дотягивается до тысячи — не стать ей классикой жанра. А потом оказывается, что это был один и тот же человек. Вот есть 亚历山大 и 萨沙, какая связь? Как бедному китайцу догадаться, если ни один иероглиф не совпадает? Да и не был он готов к этому. А ведь есть ещё и 萨申卡!
Для китайца поменяй один иероглиф и это будут два разных имени. 王红 и 王红鼻 — это совершенно естественно два разных персонажа, также как и 王红 и 王绿. Если в китайском и японском используются одни и те же суффиксы, то в русском уменьшительные и прочие модальности имён собственных изменяются наобум Лазаря.
Поэтому оставшимся десяти процентам русских читателей будет непонятно, почему Ян или Янь превратились в Яр. И естественно, что для них имя Дур неблагозвучно. Как и Хуй, который переводяет Хуэем.
Если эризация известна восьмидесяти процентам, то можно оставить нормативное Дунъэр, или Дуньэр, что, кстати решает предыдущую проблему с неблагозвучием.
Ну и если с эризацией знакомы хотя бы половина читателей, то можно через дефис: Дун-эр, Дунь-эр. Если все его зовут Дун, а родители Дун-эр, тут всё ясно и без сносок. Тем более, что японские -тян и -сама так и прижились. В принципе, самый рекомендуемый вариант, чтобы не изобретать велосипеды.
Ну и совсем уж упрощение для широкой публики незнакомой с Китае вообще, перевод по контексту. Дунчик/Дуньчик звучит как сюсюкание, но если по контексту так и есть, то сойдёт. Лучше, опять же, в зависимости от ситуации сказать «Дун, сынок» или «Дун, братишка».
Если из ста читателей больше девяноста знают, что на севере Китая к фамилии прибавляют эризацию для выражения фамильярности, и что Дун + эр = Дур, тогда и оставить Дур. Как слышится, так и пишется.
При этом желательно, чтобы вне панибратского контекста, его звали Дун, чтобы было понятно, что Дур — это прозвище. То же самое для Дунь и Дур.
Это, кстати, то, что вызывает ярость китайцев при прочтении русских романов. В повести есть четыре персонажа, 叶卡捷琳娜, 卡佳, 喀秋莎 и 卡坚卡. Но это нормально. Если в китайской повести количество персонажей не дотягивается до тысячи — не стать ей классикой жанра. А потом оказывается, что это был один и тот же человек. Вот есть 亚历山大 и 萨沙, какая связь? Как бедному китайцу догадаться, если ни один иероглиф не совпадает? Да и не был он готов к этому. А ведь есть ещё и 萨申卡!
Для китайца поменяй один иероглиф и это будут два разных имени. 王红 и 王红鼻 — это совершенно естественно два разных персонажа, также как и 王红 и 王绿. Если в китайском и японском используются одни и те же суффиксы, то в русском уменьшительные и прочие модальности имён собственных изменяются наобум Лазаря.
Поэтому оставшимся десяти процентам русских читателей будет непонятно, почему Ян или Янь превратились в Яр. И естественно, что для них имя Дур неблагозвучно. Как и Хуй, который переводяет Хуэем.
Если эризация известна восьмидесяти процентам, то можно оставить нормативное Дунъэр, или Дуньэр, что, кстати решает предыдущую проблему с неблагозвучием.
Ну и если с эризацией знакомы хотя бы половина читателей, то можно через дефис: Дун-эр, Дунь-эр. Если все его зовут Дун, а родители Дун-эр, тут всё ясно и без сносок. Тем более, что японские -тян и -сама так и прижились. В принципе, самый рекомендуемый вариант, чтобы не изобретать велосипеды.
Ну и совсем уж упрощение для широкой публики незнакомой с Китае вообще, перевод по контексту. Дунчик/Дуньчик звучит как сюсюкание, но если по контексту так и есть, то сойдёт. Лучше, опять же, в зависимости от ситуации сказать «Дун, сынок» или «Дун, братишка».
Jasmіne