Пожив и поучившись в Китае, я столкнулся с существенным количеством всяких странных особенностей китайского менталитета, которые мало-помалу сложились у меня в стройную теорию. Ниже я хочу поделиться ей с вами и на конкретных примерах показать, как это работает. Я никого не пытаюсь ни в чем убедить, и если кто-то найдет для себя что-то новое, то хорошо, а не найдет, то и тоже хорошо.
Я думаю, основу китайской культуры составляют следующие принципы:
1) принцип имманентности:
Китайцы не очень любят все отвлеченное, потустороннее, абстрактное, трансцендентное и тд. Им по существу чуждо само понятие религии как устремленности из плохого "этого мира" в прекрасный "тот мир", как то имеет место быть в христианстве и индуизме. Китаец любит все конкретное, натуральное, красочное, естественное, то, что можно посмотреть, пощупать, съесть прямо сейчас.
Европеец же, начиная с эпохи Древней Греции, любит делить мир на две части: на мир материи и мир идей, мир иллюзорный и мир подлинный, мир тела и мир души и т.д. Это расслоение мира дает европейцу жизненный стимул и некоторый "героический" оттенок, поскольку сосредотачивает его жизнь на задаче устремления от первого мира ко второму - вспомним "миф о пещере" Платона, град земной и град небесный Августина , любовь к этическим утопиям и понимание этики как внутреннего принципа, а не как наличия внешнего "лица" и тд.
Китаец же, в противовес подобным устремлениям, считает мир единым и целостным, а жизненной задачей считает на бегство из этого мира в некое "истинное бытие", а стремление, наоборот, остаться здесь и сейчас и сделать себя живой частью этого целостного и гармоничного мира.
В частности, два исконно китайских подхода к жизни - конфуцианство и даосизм - по сути представляют из себя две практические программы включения себя в эту целостность, отличающиеся лишь способом включения:
а) конфуцианство, считая мир строго иерархичным, говорит, что это "включение в мир" достигается путем следования ритуалу, уважения старших и тд, одним словом, требуется осознать себя живой частью мировой иерархии.
б) даосизм же, считая внутренней природой вещей их Дао, предлагает развивать в себе чутье этой внутренней природы и следованию этой "естественности вещей". Это и есть пресловутый принцип "недеяния" 无为. Но его цель - та же, осознать себя живой частью мирового Дао.
P.S: для тех, у кого интуиция для "следования естественности" утрачена, даосы, не стесняясь, опять же рекомендуют идти к Конфуцию и хотя бы "следовать ритуалу".
2) принцип историчности: китаец любит ощущать себя живой частью собственной традиции.
Он считает, что, чтобы создать что-то новое, надо вначале долго и вдумчиво следовать великим мастерам прошлого, и лишь потом добавить чуточку от себя – но, опять же, не с тем, чтобы вдруг возникло что-то радикально новое, а чтобы старое получило новую жизнь. Чувство, что ты часть традиции – это чувство безопасности, чувство уверенности. Вспомним Конфуция – "я передаю, а не создаю".
Европейский же человек (а еще более - русский человек) воспринимает все новое в первую очередь как разрыв с традицией. Русский человек в этом плане наиболее радикален - он мечется из крайности в крайность, между черным и белым – а потом раз, и возникает что-то действительно новое. Русские любят все начинать с нуля.
3) принцип визуальности: если в Европе основой языка является звук, фонетика, то в Китае основой языка является образ, узор. Визуальность придает языку и большую непосредственность (выражаемое не так далеко отрывается от выражения, как в фонетических языках), и, с другой стороны, придает языку большую компактность.
Я думаю, эти положения - имманентность, историчность, визуальность - можно эффективно использовать для объяснения конкретных особенностей китайской ментальности.
Вопрос 1: почему китайцы так суеверны? Почему они избегают 4 и 14, любят подарки с ценой из восьмерок, строительство 6-этажных домов и тд?
Ответ: из описанной выше "имманентности" следует такое ощущение единства космоса, при котором внешнее и внутреннее любой вещи будут ощущаться как единое целое. В частности, сходство внешнего (например, созвучие слов) будет постоянно восприниматься как сходство внутреннего (смысла, эффекта). 四 и 死 звучат сходно, значит, избегая 四, вы отдаляетесь и от 死.
Вопрос 2: откуда в китайской медицине берутся всякие странности вида "хотите вылечить печень – ешьте все фрукты, по форме напоминающими печень"?
Ответ - оттуда же, сходство внешнего дает сходство внутреннего.
Вопрос 3: почему китайцы так безумно любят шоппинг?
Ответ: шоппинг - это внешняя сторона жизни, а раз внешнее и внутренне гармонично связаны, то для для превращения себя в достойного человека достаточно приобрести внешние атрибуты этого достоинства. Русской же культуре (и в меньшей степени - европейской), наоборот, настолько свойственно эту целостность жизни разделять на "телесное" и "духовное", что "богатство" выглядит чуть ли не антонимом к "духовности".
Вопрос 4: почему китайцы так любят копировать все западное?
Ответ: раз внешняя сторона и внутренняя гармонично связаны, то, копируя внешнее, приобретается и внутреннее. Отсюда самый естественный способ подлинного приобщения к "чужеродной европейской культуре" для китайца – это именно внешнее копирование. Для русского же копирование воспринимается как плагиат, ничего общего с творчеством не имеющий.
Вопрос 5: почему китайцы едят вообще все? Откуда у них такое разнообразие кухни и вкусов?
Ответ: космос един, надо быть здесь и сейчас и радоваться жизни, а еда - это самая родная нам часть вселенной, как воздух, непосредственно проникающая в нас. Потому совершенно естественно отдаваться еде, употреблять в пищу все что растет или движется ("есть можно все, что на четырех ногах, кроме стола; и все, что с двумя крыльями, кроме самолета"), есть самую острую пищу и с максимальным разнообразием вкусов (принцип 5 вкусов), громко выражать удовольствие от еды (чавкать и тд). С этим же связана забавная черта выражать эмоциональные состояния в терминах еды : 吃惊, 吃醋, 有一肚子话要说, а также выражать эстетические переживания в терминах еды (луна красива и кругла как тарелка из под супа и тд)
Вопрос 6: откуда вся эта любовь китайцев к коллективизму во всех видах - уличные танцы 广场舞, караоке, коллективные походы в ресторан?
Ответ: для китайца мир един, и если ты не со всеми, тебя просто не существует. Личность китайца - не внутри его, а вовне, она как бы составлена из моментов общения с окружающими. Если у китайца нет друзей и постоянных тусовок, он будет чувствовать, что его вообще нет - в отличие от русских, которые часть думают совершенно иначе, для которых полнота существования часто ассоциируется с независимостью, самодостаточностью, изоляцией от мира.
Вопрос 7: почему китайцы так переменчивы в решениях?
Ответ: китайский язык в своей основе оперирует визуальными образами, европейский язык оперирует звучащими понятиями. Использование понятий синхронизирует, концентрирует наше мышление гораздо сильнее, чем использование образов. Образы же, наоборот, скорее расслаивают наше мышление на отдельные картинки и сопутствующие им устремления (клиповое мышление и тд). Поэтому китайцы более переменчивы, быстрее и проще отказываются от своих решений, китайские девушки более непредсказуемы и тд.
Вопрос 8: почему китайское искусство так тяготеет к недосказанности?
Ответ: сжатость древнего китайского языка по сравнению с европейскими сделала привычной выражение мыслей в концентрированном виде (те же 成语). Но концентрированность мысли приводит к потере однозначности ее выражения и к освобождению "измерения невысказанного". Там, где русский писатель скажет длинную фразу, повторяющую все оттенки его мысли во всех деталях, китайский писатель скажет более сжатую и многозначную фразу, которую еще придется додумывать. Отсюда возникает эффект, что в китайском языке больше недосказанности, и китайские виды искусства активно эту недосказанность используют. Понять игру характеров в китайской опере или все смысловые оттенки стихотворения эпохи Тан на порядок сложнее, чем научиться "читать" движения русского балета.
Я думаю, основу китайской культуры составляют следующие принципы:
1) принцип имманентности:
Китайцы не очень любят все отвлеченное, потустороннее, абстрактное, трансцендентное и тд. Им по существу чуждо само понятие религии как устремленности из плохого "этого мира" в прекрасный "тот мир", как то имеет место быть в христианстве и индуизме. Китаец любит все конкретное, натуральное, красочное, естественное, то, что можно посмотреть, пощупать, съесть прямо сейчас.
Европеец же, начиная с эпохи Древней Греции, любит делить мир на две части: на мир материи и мир идей, мир иллюзорный и мир подлинный, мир тела и мир души и т.д. Это расслоение мира дает европейцу жизненный стимул и некоторый "героический" оттенок, поскольку сосредотачивает его жизнь на задаче устремления от первого мира ко второму - вспомним "миф о пещере" Платона, град земной и град небесный Августина , любовь к этическим утопиям и понимание этики как внутреннего принципа, а не как наличия внешнего "лица" и тд.
Китаец же, в противовес подобным устремлениям, считает мир единым и целостным, а жизненной задачей считает на бегство из этого мира в некое "истинное бытие", а стремление, наоборот, остаться здесь и сейчас и сделать себя живой частью этого целостного и гармоничного мира.
В частности, два исконно китайских подхода к жизни - конфуцианство и даосизм - по сути представляют из себя две практические программы включения себя в эту целостность, отличающиеся лишь способом включения:
а) конфуцианство, считая мир строго иерархичным, говорит, что это "включение в мир" достигается путем следования ритуалу, уважения старших и тд, одним словом, требуется осознать себя живой частью мировой иерархии.
б) даосизм же, считая внутренней природой вещей их Дао, предлагает развивать в себе чутье этой внутренней природы и следованию этой "естественности вещей". Это и есть пресловутый принцип "недеяния" 无为. Но его цель - та же, осознать себя живой частью мирового Дао.
P.S: для тех, у кого интуиция для "следования естественности" утрачена, даосы, не стесняясь, опять же рекомендуют идти к Конфуцию и хотя бы "следовать ритуалу".
2) принцип историчности: китаец любит ощущать себя живой частью собственной традиции.
Он считает, что, чтобы создать что-то новое, надо вначале долго и вдумчиво следовать великим мастерам прошлого, и лишь потом добавить чуточку от себя – но, опять же, не с тем, чтобы вдруг возникло что-то радикально новое, а чтобы старое получило новую жизнь. Чувство, что ты часть традиции – это чувство безопасности, чувство уверенности. Вспомним Конфуция – "я передаю, а не создаю".
Европейский же человек (а еще более - русский человек) воспринимает все новое в первую очередь как разрыв с традицией. Русский человек в этом плане наиболее радикален - он мечется из крайности в крайность, между черным и белым – а потом раз, и возникает что-то действительно новое. Русские любят все начинать с нуля.
3) принцип визуальности: если в Европе основой языка является звук, фонетика, то в Китае основой языка является образ, узор. Визуальность придает языку и большую непосредственность (выражаемое не так далеко отрывается от выражения, как в фонетических языках), и, с другой стороны, придает языку большую компактность.
Я думаю, эти положения - имманентность, историчность, визуальность - можно эффективно использовать для объяснения конкретных особенностей китайской ментальности.
Вопрос 1: почему китайцы так суеверны? Почему они избегают 4 и 14, любят подарки с ценой из восьмерок, строительство 6-этажных домов и тд?
Ответ: из описанной выше "имманентности" следует такое ощущение единства космоса, при котором внешнее и внутреннее любой вещи будут ощущаться как единое целое. В частности, сходство внешнего (например, созвучие слов) будет постоянно восприниматься как сходство внутреннего (смысла, эффекта). 四 и 死 звучат сходно, значит, избегая 四, вы отдаляетесь и от 死.
Вопрос 2: откуда в китайской медицине берутся всякие странности вида "хотите вылечить печень – ешьте все фрукты, по форме напоминающими печень"?
Ответ - оттуда же, сходство внешнего дает сходство внутреннего.
Вопрос 3: почему китайцы так безумно любят шоппинг?
Ответ: шоппинг - это внешняя сторона жизни, а раз внешнее и внутренне гармонично связаны, то для для превращения себя в достойного человека достаточно приобрести внешние атрибуты этого достоинства. Русской же культуре (и в меньшей степени - европейской), наоборот, настолько свойственно эту целостность жизни разделять на "телесное" и "духовное", что "богатство" выглядит чуть ли не антонимом к "духовности".
Вопрос 4: почему китайцы так любят копировать все западное?
Ответ: раз внешняя сторона и внутренняя гармонично связаны, то, копируя внешнее, приобретается и внутреннее. Отсюда самый естественный способ подлинного приобщения к "чужеродной европейской культуре" для китайца – это именно внешнее копирование. Для русского же копирование воспринимается как плагиат, ничего общего с творчеством не имеющий.
Вопрос 5: почему китайцы едят вообще все? Откуда у них такое разнообразие кухни и вкусов?
Ответ: космос един, надо быть здесь и сейчас и радоваться жизни, а еда - это самая родная нам часть вселенной, как воздух, непосредственно проникающая в нас. Потому совершенно естественно отдаваться еде, употреблять в пищу все что растет или движется ("есть можно все, что на четырех ногах, кроме стола; и все, что с двумя крыльями, кроме самолета"), есть самую острую пищу и с максимальным разнообразием вкусов (принцип 5 вкусов), громко выражать удовольствие от еды (чавкать и тд). С этим же связана забавная черта выражать эмоциональные состояния в терминах еды : 吃惊, 吃醋, 有一肚子话要说, а также выражать эстетические переживания в терминах еды (луна красива и кругла как тарелка из под супа и тд)
Вопрос 6: откуда вся эта любовь китайцев к коллективизму во всех видах - уличные танцы 广场舞, караоке, коллективные походы в ресторан?
Ответ: для китайца мир един, и если ты не со всеми, тебя просто не существует. Личность китайца - не внутри его, а вовне, она как бы составлена из моментов общения с окружающими. Если у китайца нет друзей и постоянных тусовок, он будет чувствовать, что его вообще нет - в отличие от русских, которые часть думают совершенно иначе, для которых полнота существования часто ассоциируется с независимостью, самодостаточностью, изоляцией от мира.
Вопрос 7: почему китайцы так переменчивы в решениях?
Ответ: китайский язык в своей основе оперирует визуальными образами, европейский язык оперирует звучащими понятиями. Использование понятий синхронизирует, концентрирует наше мышление гораздо сильнее, чем использование образов. Образы же, наоборот, скорее расслаивают наше мышление на отдельные картинки и сопутствующие им устремления (клиповое мышление и тд). Поэтому китайцы более переменчивы, быстрее и проще отказываются от своих решений, китайские девушки более непредсказуемы и тд.
Вопрос 8: почему китайское искусство так тяготеет к недосказанности?
Ответ: сжатость древнего китайского языка по сравнению с европейскими сделала привычной выражение мыслей в концентрированном виде (те же 成语). Но концентрированность мысли приводит к потере однозначности ее выражения и к освобождению "измерения невысказанного". Там, где русский писатель скажет длинную фразу, повторяющую все оттенки его мысли во всех деталях, китайский писатель скажет более сжатую и многозначную фразу, которую еще придется додумывать. Отсюда возникает эффект, что в китайском языке больше недосказанности, и китайские виды искусства активно эту недосказанность используют. Понять игру характеров в китайской опере или все смысловые оттенки стихотворения эпохи Тан на порядок сложнее, чем научиться "читать" движения русского балета.
