朝暮
zhāomù
1) утро и вечер (обр. в знач.: недолго, краткий срок)
朝暮人 обречённый; человек, дни которого сочтены
2) с утра до вечера; всё время
ссылки с:
朝莫утро и вечер
zhāomù
(1) [morning and night]∶清晨和夜晚
(2) [from morning till night]∶从早到晚; 无时无刻
朝暮思念
zhāo mù
早晚。
如:「他们因朝暮相处,日久生情,进而结成连理。」
zhāo-mù
wr. morning and/to nightчастотность: #50987
в самых частых:
синонимы:
примеры:
朝暮人
обречённый; человек, дни которого сочтены
浮华三千,吾爱有三,日、月、与卿。 日为朝,月为暮,卿为朝朝暮暮。
Из всех несметных явлений этого бренного мира я люблю лишь три: солнце, луну и тебя, любимая! Солнце — по утрам, луну — в сумерках, а тебя, любовь моя — и утрами светлыми, и ночами тёмными.
(白居易《长恨歌》#3)
君王掩面救不得,回看血泪相和流。
黄埃散漫风萧索,云栈萦纡登剑阁。
峨嵋山下少人行,旌旗无光日色薄。
蜀江水碧蜀山青,圣主朝朝暮暮情。
行宫见月伤心色,夜雨闻铃肠断声。
天旋地转回龙驭,到此踌躇不能去。
马嵬坡下泥土中,不见玉颜空死处。
君臣相顾尽沾衣,东望都门信马归。
归来池苑皆依旧,太液芙蓉未央柳。
芙蓉如面柳如眉,对此如何不泪垂?
君王掩面救不得,回看血泪相和流。
黄埃散漫风萧索,云栈萦纡登剑阁。
峨嵋山下少人行,旌旗无光日色薄。
蜀江水碧蜀山青,圣主朝朝暮暮情。
行宫见月伤心色,夜雨闻铃肠断声。
天旋地转回龙驭,到此踌躇不能去。
马嵬坡下泥土中,不见玉颜空死处。
君臣相顾尽沾衣,东望都门信马归。
归来池苑皆依旧,太液芙蓉未央柳。
芙蓉如面柳如眉,对此如何不泪垂?
(Бо Цзюйи «Вечная печаль» #3)
Рукавом заслоняет лицо государь,
сам бессильный от смерти спасти.
Обернулся, и хлынули слёзы и кровь
из его исстрадавшихся глаз...
Разнося над селеньями жёлтую пыль,
вечный ветер свистит и шумит.
Там мосты и тропинки, кружа в облаках,
ввысь ведут до вершины Цзяньгэ.
Под горою Эмэй, там, в долине пустой,
проходящих не видно людей.
Боевые знамёна утратили блеск,
и тусклее там солнечный свет.
Край тот Шу — с бирюзовыми водами рек
и вершинами синими гор.
Мудрый наш властелин там в изгнанье ни днём
и ни ночью покоя не знал.
Бередящее душу сиянье луны
видел он в отдалённом дворце.
Всё внутри обрывающий звон бубенцов
слышал он сквозь ночные дожди...
С небесами земля совершила свой круг.
Возвращался Дракон-государь.
Подъезжая к Мавэю, поник головой
и невольно коня придержал.
Здесь, в Мавэе, под памятным этим холмом,
на сырой этой грязной земле
Как узнает он место, где яшмовый лик
так напрасно похитила смерть?
Друг на друга властитель и свита глядят,
их одежда промокла от слёз,
И к воротам столицы они на восток
едут дальше, доверясь коням.
Воротились в Чанъань. Вид озёр и садов
всё такой же, как в прошлые дни,
И озёрный фужун, как всегда на Тайи,
те же ивы в Вэйянском дворце.
Как лицо её нежное — белый фужун,
листья ивы — как брови её.
Всё как было при ней. Так достанет ли сил
видеть это и слёзы не лить?
Рукавом заслоняет лицо государь,
сам бессильный от смерти спасти.
Обернулся, и хлынули слёзы и кровь
из его исстрадавшихся глаз...
Разнося над селеньями жёлтую пыль,
вечный ветер свистит и шумит.
Там мосты и тропинки, кружа в облаках,
ввысь ведут до вершины Цзяньгэ.
Под горою Эмэй, там, в долине пустой,
проходящих не видно людей.
Боевые знамёна утратили блеск,
и тусклее там солнечный свет.
Край тот Шу — с бирюзовыми водами рек
и вершинами синими гор.
Мудрый наш властелин там в изгнанье ни днём
и ни ночью покоя не знал.
Бередящее душу сиянье луны
видел он в отдалённом дворце.
Всё внутри обрывающий звон бубенцов
слышал он сквозь ночные дожди...
С небесами земля совершила свой круг.
Возвращался Дракон-государь.
Подъезжая к Мавэю, поник головой
и невольно коня придержал.
Здесь, в Мавэе, под памятным этим холмом,
на сырой этой грязной земле
Как узнает он место, где яшмовый лик
так напрасно похитила смерть?
Друг на друга властитель и свита глядят,
их одежда промокла от слёз,
И к воротам столицы они на восток
едут дальше, доверясь коням.
Воротились в Чанъань. Вид озёр и садов
всё такой же, как в прошлые дни,
И озёрный фужун, как всегда на Тайи,
те же ивы в Вэйянском дворце.
Как лицо её нежное — белый фужун,
листья ивы — как брови её.
Всё как было при ней. Так достанет ли сил
видеть это и слёзы не лить?