金雀
jīnquè, paзг. jīnqiào
1) золотой (золотистый) воробей; канарейка
2) золотая птичка (украшение для волос)
jīn què
goldspink1) 钗名。妇女首饰。
2) 花名。
в русских словах:
примеры:
Львиное Сердце 理查一世(狮心理查)(Richard, 法语 Coeur de Lion, 英语 Lion-Hearted, 1157-1199, 英国金雀花王朝国王)
Ричард Ⅰ
Плантагенет 亨利二世(Henry Ⅱ, 又称 Генрих Анжуйский 安茹亨利, 1133-1189, 英国国王, 金雀花王朝创建人)
Ге5нрих Ⅱ
约翰(失土王)(John Lackland, 1167-1216, 英国金雀花王朝国王)
Иоанн Безземельный
理查二世(Richard Ⅱ, 1367-1400, 英国金雀花王朝最后一个国王)
Ри5чард Ⅱ
亨利三世(Henry Ⅲ, 1207-1272, 英国金雀花王朝国王)
Генрих Ⅲ
金雀花王朝
династия Плантагенетов
多年前当你把诅咒移除时,你曾命令公主戴著一条特别的项炼,并且把她卧房中的刺柏树、金雀花、榛树枝叶都烧掉。
Когда ты снял проклятие в первый раз, ты велел принцессе постоянно носить ожерелье с инклюзом, а также приказал сжигать в ее покоях веточки можжевельника, дрока и орешника.
(白居易《长恨歌》#2)
金屋妆成娇侍夜,玉楼宴罢醉和春。
姊妹弟兄皆列土,可怜光彩生门户。
遂令天下父母心,不重生男重生女。
骊宫高处入青云,仙乐风飘处处闻。
缓歌慢舞凝丝竹,尽日君王看不足。
渔阳鼙鼓动地来,惊破霓裳羽衣曲。
九重城阙烟尘生,千乘万骑西南行。
翠华摇摇行复止,西出都门百余里。
六军不发无奈何,宛转蛾眉马前死。
花钿委地无人收,翠翘金雀玉搔头。
金屋妆成娇侍夜,玉楼宴罢醉和春。
姊妹弟兄皆列土,可怜光彩生门户。
遂令天下父母心,不重生男重生女。
骊宫高处入青云,仙乐风飘处处闻。
缓歌慢舞凝丝竹,尽日君王看不足。
渔阳鼙鼓动地来,惊破霓裳羽衣曲。
九重城阙烟尘生,千乘万骑西南行。
翠华摇摇行复止,西出都门百余里。
六军不发无奈何,宛转蛾眉马前死。
花钿委地无人收,翠翘金雀玉搔头。
(Бо Цзюйи «Вечная печаль» #2)
В золотой она спальне украсит себя —
с нею, нежной, пленительней ночь.
А в нефритовой башне утихнут пиры —
с нею, пьяной, милее весна.
Многочисленным сёстрам и братьям её
во владение земли он дал,
И завидного счастья немеркнущий свет
озарил их родительский дом.
И уже это счастье под небом у нас
для отцов с матерями пример:
Их не радует больше родившийся сын,
Все надежды приносит им дочь...
Высоко вознесённый Лишаньский дворец
упирался в небесную синь.
Неземные напевы, с ветрами летя,
достигали пределов страны.
Песни тихий напев, танца плавный полёт,
шёлк струны и свирели бамбук...
Целый день государь неотрывно глядел,
на неё наглядеться не мог...
Загремел барабана юйянского гром,
затряслась под ногами земля.
Смолк, изорван, «Из радуги яркий наряд,
из сверкающих перьев убор».
Девять врат во дворцы государя вели,
дым и пыль их закрыли от глаз.
Это тысячи всадников и колесниц
держат путь в юго-западный край.
Шевелятся драконы расшитых знамён, —
и идут. И на месте стоят.
От столицы на запад они отошли
за сто ли. И недвижны опять.
Непреклонны войска. Но чего они ждут,
что заставит в поход их пойти?
Брови-бабочки — этого ждали они —
наконец перед ними мертвы!
Наземь брошен цветной драгоценный убор,
не украсит её никогда
Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,
и прозрачного гребня нефрит.
В золотой она спальне украсит себя —
с нею, нежной, пленительней ночь.
А в нефритовой башне утихнут пиры —
с нею, пьяной, милее весна.
Многочисленным сёстрам и братьям её
во владение земли он дал,
И завидного счастья немеркнущий свет
озарил их родительский дом.
И уже это счастье под небом у нас
для отцов с матерями пример:
Их не радует больше родившийся сын,
Все надежды приносит им дочь...
Высоко вознесённый Лишаньский дворец
упирался в небесную синь.
Неземные напевы, с ветрами летя,
достигали пределов страны.
Песни тихий напев, танца плавный полёт,
шёлк струны и свирели бамбук...
Целый день государь неотрывно глядел,
на неё наглядеться не мог...
Загремел барабана юйянского гром,
затряслась под ногами земля.
Смолк, изорван, «Из радуги яркий наряд,
из сверкающих перьев убор».
Девять врат во дворцы государя вели,
дым и пыль их закрыли от глаз.
Это тысячи всадников и колесниц
держат путь в юго-западный край.
Шевелятся драконы расшитых знамён, —
и идут. И на месте стоят.
От столицы на запад они отошли
за сто ли. И недвижны опять.
Непреклонны войска. Но чего они ждут,
что заставит в поход их пойти?
Брови-бабочки — этого ждали они —
наконец перед ними мертвы!
Наземь брошен цветной драгоценный убор,
не украсит её никогда
Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,
и прозрачного гребня нефрит.
начинающиеся: