整片大区人声鼎沸：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从主路到大科戎，从41分局到嵌入遥远地平线的布吉街……

Огромный район гудит от наполняющего его людского шума. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до Гран-Курона, от 41-го участка до Буги-стрит и дальше — к далекому горизонту...

夜空之下，整片大区域都陷入沉睡：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到嵌入黑色地平线的布吉街……

Под ночным небом спит огромный район. Черная шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит и дальше — к темнеющему горизонту...

整片大区在缓缓飘落的雪花中低吟：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到嵌入在白色地平线上的布吉街……

Огромный район гудит под неторопливо падающим снегом. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка. К Буги-стрит и дальше — к белому горизонту...

紫色晨光中，整片大区逐渐苏醒：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到嵌入在发光地平线上的布吉街……

Под сиреневым утренним небом просыпается огромный район. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка. К Буги-стрит и дальше — к сияющему горизонту...

黄昏的天空之下，整片大区灯火通明：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到嵌入在黑暗地平线上的布吉街……

Под вечерним небом огромный район зажигает огни. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит и дальше — к темному горизонту...

紫色晨光中，整片大区逐渐苏醒：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到嵌入在大雨滂沱地平线上的布吉街……

Под сиреневым утренним небом просыпается огромный район. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, к Буги-стрит и дальше — к уходящему в дождь горизонту...

粉色晨光中，整片大区逐渐苏醒：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到嵌入在大雪纷飞地平线上的布吉街……

Под розовым утренним небом просыпается огромный район. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка. К Буги-стрит и дальше — к заснеженному горизонту...

午后的日光之下，整片大区域轰鸣着：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到嵌入在大雪纷飞地平线上的布吉街……

Под полуденным небом гудит огромный район. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка. К Буги-стрит и дальше — к заснеженному горизонту...

黄昏的天空之下，整片大区灯火通明：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到消失在细雨交织地平线上的布吉街……

Под вечерним небом огромный район зажигает огни. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит, теряясь в уходящем в дождь горизонте...

黄昏的天空之下，整片大区灯火通明：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到嵌入在大雪纷飞地平线上的布吉街……

Под вечерним небом огромный район зажигает огни. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит и дальше — к заснеженному горизонту...

紫色晨光中，整片大区逐渐苏醒：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到41分局，再到在大雨滂沱的地平线上闪闪发亮的布吉街……

Под сиреневым утренним небом просыпается огромный район. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка. К Буги-стрит и дальше — к уходящему в дождь горизонту...

夜空之下，整片大区域都陷入沉睡：雪中的旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到在地平线上闪闪发亮的布吉街……

Под ночным небом спит огромный район. Шахматная доска, заставленная старыми деревянными домами, укрытыми снегом. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит, — огни на фоне горизонта...

整片大区在缓缓飘落的雪花中低吟：旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命，还有层层叠叠的烟囱。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到大科戎，从41分局到在大雨滂沱的地平线上闪闪发亮的布吉街……

Огромный район гудит под струями дождя. Шахматная доска, заставленная деревянными домами. 80 000 живых душ и дымоходов. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до Гран-Курона, от 41-го участка до Буги-стрит и дальше — к уходящему в дождь горизонту...

夜空之下，整片大区域都陷入沉睡：雨中的旧木屋组成一张黑色棋盘，里面生活着80,000条生命。一眼望去全是容易失火的建筑物——从大街到高速公路顶部的41分局，再到在大雨滂沱的地平线上闪闪发亮的布吉街……

Под ночным небом спит огромный район. Темная шахматная доска, заставленная деревянными домами, мокнущими под дождем. 80 000 живых душ. Настоящий ад пожарного — насколько хватает глаз: от Мэйн-стрит до 41-го участка, вдоль автострады, к Буги-стрит, — огни на фоне уходящего в дождь горизонта...