волосы на висках, виски, бакенбарды

полная борода; бакенбарды; баки

виски, баки; волосы на висках, бакенбарды

бакенбарды, баки

растительность на лице; усы и бакенбарды

бакенбарды, баки

修髯

длинная борода, большие бакенбарды

她点点头，查看你的鬓角。“你的情况已经很糟糕了。”

Она кивает, рассматривая твои бакенбарды. «Для вас это будет уже перебор».

从这里，我们真的能看到的只有他那巨大的络腮胡。也许他是个飞车党什么的？

Отсюда мы видим только его огромные бакенбарды. Может быть, он какой-то мотоциклист?

我∗需要∗把胡子刮干净！

Мне ∗обязательно∗ надо сбрить бакенбарды!

“我对这次事态的转变真的不太确定。我……觉得络腮胡可能更好一些。它们好像可以盖住那些……”他停了下来。

«Не уверен, что вышло удачно. Мне, пожалуй, все же больше нравились бакенбарды, они прикрывали... прикрывали...» Он умолкает.

“不，不，其实……还好，我觉得。”他慌乱地盯着你看。“我也许更喜欢络腮胡，它们好像可以……盖住……”他停了下来。

«Нет-нет, вполне... ничего. — Он продолжает ошалело на тебя смотреть. — Мне, пожалуй, все же больше нравились бакенбарды, они прикрывали... прикрывали...» Он умолкает.

“不不不。”她靠近了一些，查看你的鬓角。“你的情况已经很糟糕了。”

Нет-нет. — Она подается вперед, рассматривая твои бакенбарды. — Для вас это будет уже перебор.

警督看着你脸上的络腮胡思考了很久。他脸上露出一丝痛苦的神情……

Лейтенант долго смотрит на твои бакенбарды. Едва заметно кривится...

“放屁……”他一边说，一边看着你下垂的鬓角——它们似乎让他冷静了一小会。“你根本不知道科奈尔赋予我们的权利。”

Папаша... — Он смотрит на твои обвисшие бакенбарды, и это его на секунду даже успокаивает. — Ты понятия не имеешь, какие права дал нам „Кренель“.

该刮胡子了。把这把络腮胡全剃掉吧。

Пора побриться. Сбрить эти бакенбарды.

“呃……”他挠了挠面颊。“我对这次事态的转变真的不太确定。我也许更喜欢络腮胡，它们好像可以……盖住……”他停了下来。

«Уф... — чешет щеку он. — Не уверен. Мне, пожалуй, все же больше нравились бакенбарды, они прикрывали... прикрывали...» Он умолкает.

络腮胡感觉不错，显得友好。

Аккуратные бакенбарды.

他脸红得滚烫，仿佛要将脸颊上的胡须烧掉，然后他的唇压上你的唇。突然，你置身海上，沉浸在浓密的大胡子中，随着波浪的节拍起伏。你从热吻和幻境中回过神来...

Он краснеет так, что удивительно, как у него не вспыхивают бакенбарды, потом прижимается к вашим губам. И внезапно вы оказываетесь посреди моря, затерявшись в этой пышной бороде, покачиваясь на волнах. Вы прерываете поцелуй и видение...

他用梳子梳理胡须。轰轰烈烈的生活给他的脸刻上了伤痕，但他的胡须仿佛被晨露浸润过一般闪耀着光泽。

Он проводит по бороде гребнем. Лицо испещрено шрамами – похоже, он вел бурную жизнь... зато бакенбарды блестят, словно тронутые утренней росой.

他说话的时候，他把自己的胡须绕成结，得他漂亮的胡子凌乱不堪。

Он закручивает бакенбарды в узлы, пока говорит, и превращает свою роскошную бороду в спутанный клубок.